Несколько лет назад в Москве началась организационная реформа системы здравоохранения Москвы и масштабное обновление материально-технической базы медицинских учреждений. Хватает ли на это денег, каких успехов удалось достичь в здравоохранении за эти годы, остаются ли недовольные изменениями, о пациентоориентированности клиник и других актуальных вопросах здравоохранения в интервью "Интерфаксу" рассказал руководитель департамента здравоохранения Москвы Алексей Хрипун.
Несколько лет назад в Москве началась организационная реформа системы здравоохранения Москвы и масштабное обновление материально-технической базы медицинских учреждений. Хватает ли на это денег, каких успехов удалось достичь в здравоохранении за эти годы, остаются ли недовольные изменениями, о пациентоориентированности клиник и других актуальных вопросах здравоохранения в интервью "Интерфаксу" рассказал руководитель департамента здравоохранения Москвы Алексей Хрипун.
- Алексей Иванович, начнем с немедицинского вопроса, но без которого нет развития здравоохранения: достаточное ли финансирование медицины в Москве?
- Информация о финансировании – это открытая информация и она достаточно красноречиво свидетельствует о том, какое внимание мэр города и правительство Москвы уделяют здравоохранению. Сейчас примерно 15% бюджета города Москвы идет на развитие здравоохранения, и это очень высокий процент. Доля расходов на здравоохранение в структуре ВВП в США в 2016 году составляла, например, 16,6%. В Южной Корее, где наша делегация была на днях, эта доля составляет 7,1% от ВВП, а у нас в России – 3,6%.
Стоит отметить, что в Москве с 2010 года консолидированный бюджет отрасли здравоохранения в Москве увеличился почти в 2,5 раза. При этом растет как доля бюджетных денег – более 250 млрд рублей, так и доля, которую в виде субвенции предоставляет федеральный Фонд обязательного медицинского страхования. Москве в этом году будет предоставлено 205 млрд рублей, что более чем на 40 млрд больше, чем в 2017 году. Поэтому с финансированием здравоохранения в Москве все в порядке, дефицита мы не испытываем, и правительство Москвы на здоровье москвичей не экономит.
- То есть вы считаете, что сейчас схема финансирования здравоохранения в принципе оптимальна. Как вы смотрите на идею введения бюджетного правила, чтобы привязать долю финансирования медицины к ВВП?
- Это законодательная история, о ней можно спорить и как-то обсуждать. Бюджетное планирование здравоохранения в Москве не привязано к ВВП, оно привязано к потребностям - сколько реально нужно, столько правительство Москвы и выделяет, помимо субвенции ОМС.
- Каков уровень оснащенности учреждений Москвы медицинской техникой?
- Он очень высокий. Например, по количеству аппаратов тяжелой диагностической техники Москва занимает паритетную позицию, а по некоторым направлениям превышает количество такой техники в крупнейших мегаполисах мира. В нашей городской системе здравоохранения более 200 компьютерных томографов, 46 ангиографов, около 800 стационарных цифровых рентгеновских аппаратов и около 600 передвижных и т.д.
Напомню, в Москве создана амбулаторно-поликлиническая сеть из 450 зданий, которые лет 10 назад называли районными поликлиниками. Теперь это 86 поликлинических объединений - 46 взрослых и 40 детских. В каждом таком объединении есть головное подразделение, в которых работают узкопрофильные специалисты. И теперь в каждом из поликлинических объединений есть компьютерный томограф, и в большинстве из них магнитно-резонансный томограф. Я очень хорошо помню годы, когда в Москве такой техники в амбулаторной сфере было единицы, а сегодня ситуация кардинально изменилась.
Мало того, в Москве создана единая радиологическая информационная система, которая объединила в себе всю высокоточную технику. Например, рентген-лаборант вводит в аппарат техническое задание, по которому выполняется исследование КТ или МРТ по определенной схеме. Результаты этого исследования поступают как к врачу-диагносту в самой поликлинике, так и в дистанционный центр компетенций, где сидят эксперты. Благодаря этой системе мы также видим каждую единицу техники, сколько часов она работает, какие исследования там выполняются, какое качество заключений выдается и т.д.
Или, например, внедрена методика видеоэндоскопических операций. Эта технология позволяет под контролем видеокамеры манипулировать с анатомической областью или органом. При этом мы имеем возможность многократного увеличения объекта и, соответственно, более тонкой манипуляции, я уж не говорю о том, что доступ к месту операции минимально травматичен. В некоторых больницах проводится до 70% операций с помощью видеоэндоскопических технологий.
- В наших учреждениях используется импортная техника, или же процесс импортозамещения в здравоохранении набирает обороты?
- Есть очень достойная отечественная рентгеновская техника, отечественная, видеоэндоскопическую технику, например, выпускают в Татарстане. Но, конечно же, присутствие импортной техники доминирующее - это известные мировые бренды компаний, с которыми работает весь цивилизованный мир. Постепенно наши производители стараются догонять, но здесь важнее, может быть, локализация производства на территории России. Это направление развития очень перспективное как в отношении расходных материалов, так и в отношении лекарственных препаратов.
- Еще несколько лет назад были жалобы, что "у нас томограф стоит в поликлинике, но он просто стоит, потому что нет специалистов". Такие ситуации сейчас бывают?
- Конечно, уровень квалификации специалистов в рентгенодиагностике и, в частности, компьютерной диагностике и МРТ-диагностике в поликлиниках уступает уровню аналогичных специалистов в больницах. Когда разом в московских поликлиниках появилось большое количество техники, то сразу обеспечить ее высококвалифицированными кадрами было трудновато. Именно поэтому и возникла идея создания единого радиологического информационного сервиса, чтобы можно было дистанционно помогать коллегам.
- Говорят, что у нас бесплатной медицины становится все меньше и меньше. Если реально посмотреть, так ли это?
- Платные услуги в системе городского здравоохранения оказываются, в основном, за дополнительный сервис. Например, за одноместную палату со всеми удобствами и с определенным характером питания. Или же какие-то медицинские услуги, которые выполняются по желанию больного, а не по показаниям. Вообще, это миф, что количество платных услуг все время увеличивается. В московских поликлиниках объем работы, который приходится на платные медицинские услуги, не превышает 5%. В различных больницах этот процент варьируется в зависимости от технологического уровня и других особенностей.
А вот объемы бесплатной медицинской помощи увеличиваются. Например, объемы высокотехнологичной медпомощи увеличились с2010 года в четыре раза, а финансирование этой помощи - в пять раз. Еще один пример приведу - в этом году впервые в качестве высокотехнологичной медицинской помощи москвичи могут получить современные методы лучевой терапии в формате 3D и 4D. На эти цели правительство Москвы более 2 млрд рублей трансфертом довело в городской фонд обязательного медицинского страхования, который приобретает эти услуги у негородских учреждений и они таким образом бесплатны для москвичей.
- Почему же город обращается к негородским учреждениям, у нас нет таких технологических возможностей?
- В ряде случаев бесплатные медицинские услуги могут быть оказаны и в частных клиниках по определенным тарифам ОМС. И в ряде случаев городу гораздо выгоднее приобретать услугу, чем развивать собственную инфраструктуру и поддерживать ее. Например, та же самая лучевая терапия, линейный ускоритель для которой стоит недешево, эксплуатация его тоже. Конечно, в планах правительства Москвы есть создание центра лучевой терапии, например, в Морозовской больнице и не только для детей, но и для взрослых. Но это вещь не завтрашнего дня: нужно построить, оснастить.
- Говорят, что в поликлиниках остаются очереди, к специалистам сложно записаться...
- В филиалах поликлиник работают терапевты (педиатры) и пять наиболее востребованных специалистов. По ЕМИАС мы можем посмотреть степень загрузки и очередность. При этом подавляющая часть пациентов попадают к врачу в первый же день. Кстати, от 20 до 25% пациентов, записавшихся на первичный прием первичный, не просто не приходят, но даже не информируют об этом поликлинику, а ведь есть электронное расписание, в котором есть определенные промежутки времени, когда пациента ждут на прием.
- Может, стоит напоминать пациентам о предстоящем приеме у врача?
- Это и так делается, идут смс-оповещения, что вы записаны на прием в такой-то день, в таком-то кабинете. Пациенты сами могут ответить в смс-сообщении или позвонить в регистратуру, отменив визит, но многие этого не делают.
- То есть до четверти времени врача теряется?
- По нормативу расчетное время приема терапевтом составляет от 12 до 15 минут. По факту половина пациентов попадает к врачу до назначенного времени – за 10, 20 минут, за час и даже полтора. А доля тех, кто долго сидят под дверью, совсем небольшая. Временной коридор в 12 минут - очень лабильный. Например, пациенту надо закрыть больничный лист т, он проведет у врача три минуты. Значит, в освободившееся время врач может принять другого пациента.
- Не все довольны, что к врачу-специалисту нужно ехать в другую поликлинику, в головное подразделение...
- Жители иногда жалуются, что раньше в поликлиниках можно было найти узкопрофильных специалистов, а сейчас для того, чтобы попасть, условно говоря, к пульмонологу, нужно ехать в основное подразделение поликлиники. Невозможно было поставить в каждую поликлинику (имею в виду наши действующие филиалы поликлинических объединений) современную технику. Этого в мире нигде нет. Поэтому мы создали второй уровень специализированной помощи. Там же работают специалисты более высокого уровня, их просто не было и нет в таком количестве. В филиалах сконцентрированы врачи общей практики, которых мы переподготовили из терапевтов уже в количестве почти трех тысяч человек. Кстати, во многих поликлинических филиалах остались принимать, или появились вновь неврологи, кардиологи и эндокринологи.
Но все бывает, и жалобы бывают. Кстати говоря, в 2017 году количество жалоб и обращений в адрес департамента здравоохранения впервые в истории снизилось – уменьшилось на 8%. Если брать общее число жалоб, которые по вопросам здравоохранения адресованы в Правительство Москвы, сократилось в разы. Они стали поступать в приемную Департамента здравоохранения, значит нам москвичи стали доверять больше. Нужно учитывать также, что каналов обращения стало гораздо больше: можно написать, можно позвонить, можно зайти на портал "Наш город", оставить там сообщение, можно зайти на сайт департамента, можно зайти на сайт любой медицинской организации, можно прислать электронное письмо, и так далее. Мы также отслеживаем, что пишут в социальных сетях.
- Как обстоит дело с диспансеризацией и профосмотрами в Москве, есть план по охвату диспансеризацией какого-то числа населения?
- Диспансеризация - это возможность прийти и проверить свое здоровье любому гражданину Российской Федерации, начиная с 21 года, один раз в три года. Хотя мы приветствуем любое желание человека прийти в любое время в поликлинику или в центр здоровья и проверить свое здоровье. И регулярно проводим какие-то акции массовые, в СМИ, по телевидению, в интернете говорим и призываем москвичей приходить и проверять свое здоровье. Чтобы максимально облегчить эти процедуры, мы создали отделения профилактики в каждой московской поликлинике, где сконцентрированы все основные кабинеты, необходимые для того, чтобы пройти диспансеризацию или профилактический осмотр. Это можно сделать в поликлинике за 90 минут, было бы желание.
- У многих такое желание возникает?
- Мы ожидали, что в прошлом году к нам придут около 1,8 млн человек - порядка 15% населения, но не все пришли. Чем больше будет приходить, тем лучше, и это очень важно. Вот, например, количество инфарктов в Москве уменьшилось за счет профилактики. В каждой поликлинике открыт кабинет профилактики инсульта и инфаркта, где работают наиболее высококвалифицированные кардиологи. Гораздо важнее убедить пациентов-москвичей прийти и обследоваться, чем манипулировать с плановыми цифрами. Сейчас количество прошедших диспансеризацию, никак не отражается на финансировании поликлиник, потому что способ оплаты в ОМС московских поликлиник является подушевым. Он никак не связан с количеством услуг, поэтому приписки абсурдны, они не имеют смысла.
- Как в связи с активным внедрением профосмотров и диспансеризации изменились показатели выявляемости заболеваний на ранних стадиях?
- Я бы сузил ваш вопрос до размеров первичных начальных форм онкологических заболеваний, что очень важно. Основная причина смертей - это болезни сердечно-сосудистой системы, а вторая – онкология. В настоящее время в Москве почти 60% таких заболеваний выявляется на ранних стадиях, но хотелось бы, конечно, больше. Именно выявление на ранних стадиях дает возможность излечить человека радикально.
Мэр Москвы Сергей Семенович Собянин для дополнительной мотивации врачей учредил грант за раннее выявление рака. То есть смотрим выявленное количество больных во всех поликлиниках, смотрим, сколько ресурсов на это было употреблено и сколько диагнозов нашли. И таким образом стимулируем мысли, действия врачей, направленные на диагностику ранних стадий рака. А ресурсы инфраструктуры московских поликлиник для улучшения диагностики огромны, как никогда.
- Помимо грантов за раннее выявление рака есть и другие. Заметны ли результаты от их учреждения?
- Сейчас внедрены гранты на поддержку работы врачей общей практики, каждый из которых получает к зарплате дополнительные 20 тыс. рублей в месяц. Есть гранты на поддержку терапевтов, которые работают с пациентами, страдающими несколькими хроническими заболеваниями - плюс 20 тыс. рублей и 10 тыс. рублей сестре, которая сопровождает их. Гранты на развитие патронажной службы – дополнительные 25 тыс. врачу и 15 тыс. медицинской сестре. Гранты за достижения в области пациентоориентированной медицины, за внедрение новых технологий в больницах, за работу отделений реанимации, и так далее, и так далее. Трудно сказать, что какие-то показатели в здравоохранении за 2017 год улучшились именно благодаря грантовой поддержке, но то, что эти меры направлены на развитие, на стимулирование активности медицинского сообщества - это точно.
- Какова общая сумма выделенных на гранты денег и будет ли их больше?
- Всего в прошлом году было выделено около 4 млрд рублей на грантовую поддержку медицинских организаций, врачей и медицинских сестер. В этом году эта сумма будет проиндексирована по потребности. Будут и новые гранты. Это гибкая система и она будет расширяться. Сейчас мы готовим предложения, но пока я не хочу о них говорить, чтобы потом никто не обиделся, если они в итоге не будут актуальны.
- Кстати, по поводу стимулирования врачей. Есть ли сейчас их дефицит, потому что, наверное, становится меньше соблазна уйти в частную медицину?
- Какого-то острого дефицита, который реально ощущался бы в работе, нет. Если кто-то и заявляет, что есть дефицит врачей - узких специалистов, то их количество ведь не решает проблему. Решает проблему качество этих специалистов и планирование работы в целом. Если, например, сидит в кабинете и принимает пульмонолог, а врачи общей практики и участковые терапевты направляют к нему всех подряд пациентов, то, естественно, он будет очень загружен. Даже если посадить с ним рядом еще двоих, или в каждом поликлиническом филиале, то это не решит проблемы. Важно, чтобы узкий специалист занимался именно теми сложными пульмонологическими больными, которыми он должен заниматься.
- В последнее много говорится о пациентоориентированной медицине, вот и гранты за нее отдельно присуждаются, а как она внедряется в Москве?
- Словосочетание "пациентоориентированная медицина" может восприниматься несколько странно, потому что медицина сама по себе ориентирована только на пациента. Речь о том, что каждый визит человека в поликлинику или его пребывание в больнице должны сопровождаться действиями медиков, от которых настроение становится лучше, несмотря на то, что человек болен, так как настроение - вещь серьезная. В поликлинике или в больнице все должно быть комфортно, красиво, должен быть свежий воздух, навигация должна позволять двигаться туда, куда человеку необходимо максимально коротким путем. И, наконец, за закрытой дверью, там, где происходит общение пациента с врачом, тоже должна быть доброжелательная, позитивная, комфортная, дружелюбная обстановка. Вот это и называется пациентоориентированным подходом в медицине, и это мы пытаемся развивать в нашей отрасли.
Мы даже создали специальный центр корпоративного развития (Образовательный центр департамента здравоохранения Москвы – ИФ), и через него уже 5 тыс. человек прошли в 2017 году, которым мы рассказывали о необходимости владеть подобными навыками и помогали нашим коллегам их приобретать. В этом году мы собираемся провести через этот центр около 50 тыс. человек.
Как будет выглядеть деятельность этого центра в идеале: если человек хочет устроиться на какую-то позицию в московском здравоохранении, он сначала приходит в центр и проходит тестирование. Его внимание обращают на те или иные пробелы в навыках, в отношении пациентоориентированности, и в случае необходимости предлагают пройти какой-то курс, и только после этого мы можем принять его на работу в нашу государственную корпорацию "Московское здравоохранение".
- В Москве создана система сосудистых центров и создается так называемая инсультная сеть, расскажите о перспективах ее развития. Насколько за последние годы изменилась картина в Москве по болезням системы кровообращения?
- За последние три с небольшим года мы развернули 29 сосудистых центров в Москве. Каждый сосудистый центр представляет собой подразделение многопрофильной больницы, в составе которого есть несколько отделений - инфарктное, инсультное, отделения нейрореанимации и кардиореанимации, обязательно есть компьютерный томограф и МРТ, почти во всех уже есть ангиограф (аппарат для контрастного рентгенологического исследования кровеносных сосудов – ИФ), а в некоторых – и нейрохирургическое отделение.
В случае, когда после выполнения кардиограммы, у "скорой" есть подозрение на инфаркт или острый коронарный синдром, диспетчер отправляет бригаду с пациентом не в ближайший сосудистый центр, а в тот, где есть свободный операционный стол в ангиографической. Там при необходимости можно было выполнить коронарографию, завести через сосуд инструмент, открыть этот сосуд и возобновить кровоток. К слову, если случается какая-то сосудистая катастрофа, и пациент начинает перечислять соответствующие симптомы, то московская "скорая" приезжает к нему быстрее даже, чем в обычных случаях в экстренном порядке. Время транспортировки сегодня соответствует мировым стандартам - меньше полутора часов от момента звонка на "03" до прибытия пациента в госпиталь, где есть свободный операционный стол. А время от момента прибытия в клинику до введения инструмента в коронарную артерию, оно называется "дверь - баллон", сократилось до 39 минут.
Такая система позволила сократить количество больных, которые ежегодно умирают от инфаркта миокарда, более чем в три раза за последние три года. Это медицинский факт в Москве.
- Подробнее про инсультную сеть…
- Мы создали ее за год с небольшим. Система оказания экстренной медицинской помощи больным с инсультом примерно такая же, как и при инфаркте: пациенты поступают в те же самые центры, и там с помощью компьютерной томографии или МРТ можно визуализировать очаг в мозге. Во всех сосудистых центрах есть возможность провести системный тромболизис, ввести определенные препараты, лизирующие (растворяющие – ИФ) тромбы в мозге, и получить обратное развитие этого процесса. Поэтому и важно это терапевтическое окно у больных с ишемическим инсультом составляет 4,5 часа. Чем быстрее человека доставят в сосудистый центр, тем больше шансов на то, что тромб можно растворить.
А вот дальнейшее развитие (технологий – ИФ) связано, собственно, с терминологией инсультная сеть. В девяти из этих сосудистых центров выполняются эндоваскулярные хирургические вмешательства – операции тромбэкстракции. Если ставят диагноз "ишемический инсульт", то в ангиографической операционной специальным инструментом заходят в сонную артерию, достают тромб, кровообращение в мозге возобновляется, и человек или совсем здоровым или с небольшим только неврологическим дефицитом выходит из этого состояния.
- Много проводится таких операций?
- За год выполняются сотни и их количество будет увеличиваться, конечно. Это общемировой тренд, и мы, что называется, абсолютно в тренде. Это выдающееся направление. Но инсультов в городе регистрируется около 20 тыс. в год, а операций тромбэкстракции – пока сотни. Поэтому профилактика инсульта - вот основной путь решения проблемы, когда кардиолог, который ведет группу больных с риском возникновения инсульта, постоянно мониторит их состояние здоровья.
- Как вы в целом оцениваете работу московской скорой медицинской помощи?
- Дозвониться в службу "скорой" можно очень быстро, в течение трех-пяти секунд, а бригада доезжает в среднем на экстренные случаи в течение 12 минут, на ДТП – меньше, чем за восемь минут. Круглосуточно в Москве работает 1020 бригад скорой медицинской помощи, плюс ещё около 150 бригад "неотложной". Местонахождение каждой бригады диспетчерская видит по GPS, и отправляет на вызов ближайшую. Если же, например, ближайшая фельдшерская, то она приезжает первая, а вслед за ней – врачебная бригада. Плюс у нас пять вертолетов для вылета на ДТП, из них три постоянно находятся на "боевом", так сказать, дежурстве.
У каждой бригады "скорой" есть планшет, интегрированный с ЕМИАС, который позволяет зайти в электронную медицинскую карту больного. Такие цифровые карты, уже имеют 6,5 млн. москвичей. Такие же планшеты появятся в этом году у участковых врачей, выезжающих на вызовы из поликлиник.
- Если говорить про сезонную заболеваемость гриппом и ОРВИ, какая сейчас картина, и вообще стоит ли уже в этом году ожидать эпидемии?
- Не исключено, что эпидемия еще придет в Москву, но гораздо позже, чем обычно. Здесь и погодные факторы имеют значение. Но все-таки главный фактор, по нашему убеждению, если иметь в виду не вообще острые респираторные вирусные инфекции, их много, а иметь в виду именно грипп - это эффективная прививочная кампания против гриппа. Осенью мы привили в Москве в общей сложности 55% граждан - 6,8 млн. При этом ни одного случая заболевания гриппом у тех, кто был привит, нет. Как нет и летальных исходов от заболевания гриппов. Все единичные случаи заболевания гриппом в текущем сезоне выявлены только у тех, кто не привился.
- А сами вы прививались?
- Да, я прививался в офисе предоставления госуслуг "Мои документы". В прошлом году мы впервые в 73 офисах МФЦ развернули прививочные кабинеты.
- Не так давно министр здравоохранения заявила, что распространение ВИЧ в РФ приобрело масштабы эпидемии. Какова ситуация в Москве?
- В Москве стабильная ситуация. У нас высокая выявляемость у тех, кто пришел сдавать анализы. В настоящее время примерно 40 тыс. человек в Москве входят в регистр, у которых положительный результат теста, из них 30 тыс. находятся на диспансерном учете, то есть их наблюдают и с ними занимаются. При этом все, кто нуждается в антиретровирусной терапии, ее получают. Кроме того, уровень вирусной нагрузки в Москве очень низкий и находится на мировом самом лучшем уровне.
- То есть, сейчас нет прироста ВИЧ-положительных людей в Москве?
- Ежегодный прирост около 3 тыс. человек, и сейчас он меньше, чем был раньше. Очень важно, что мы контролируем приезжающих на работу в Москву: чтобы получить патент на трудовую деятельность, мигрантам нужно пройти медицинское обследование, в том числе и диагностику ВИЧ. Часто такие пациенты, кстати, страдают ассоциированными инфекциями – туберкулезом. ВИЧ, гепатит, сифилис, туберкулез - вот основные инфекции, которые мы "ловим" в миграционном центре в Сахарово.
- Некоторые пациентские организации жалуются, что людям с ВИЧ сложно, и в Москве в том числе, получить препарат, например, если переехал сюда из другого региона.
- Количество антиретровирусных препаратов, которые закупает министерство здравоохранения, рассчитывается конкретно для каждого субъекта Федерации и поступает в натуральном виде. Человек, который постоянно не проживает в Москве, приезжает сюда и обращается в наши учреждения, но препарат для него "ушёл" в другой субъект РФ. Отмечу, что правительство Москвы все время дополнительно закупает значительную часть антиретровирусных препаратов, чтобы улучшить обеспеченность, но бюджет не может быть использован для обеспечения иногородних. При этом экстренная помощь, если с человеком что-то случается, она оказывается бесплатно, без ограничений.
На основе последних нормативных документов существует юридическая возможность одному субъекту передать другому лекарственные препараты, но механизм осуществления этой передачи не определен. Необходимо этот вопрос отрегулировать на федеральном уровне.
- Как обстоят дела с системой родовспоможения в Москве?
- К сожалению, мы наблюдаем снижение рождаемости в 2017 году, что связано с меньшим количеством женщин фертильного возраста...
- Это, наверное, связано с демографическим провалом начала 1990-х?
- Да, именно с этим провалом это связано. Тем не менее, система родовспоможения в Москве работает четко во всех отношениях. Из 26 находящихся в Москве родильных домов у нас не осталось фактически, за исключением одного - это Центр планирования семьи и репродукции человека - монопрофильных организаций. Все родильные дома входят в состав больничных комплексов, что делает инфраструктуру и возможности многопрофильных больниц абсолютно доступными для тех, кто попадает в роддом.
Новшеством 2017 года присоединение женских консультаций к родильным домам и больницам. Всего их было 107, которые работали в составе московских поликлиник. Теперь, если женщина обращается по поводу беременности в женскую консультацию, она понимает, где, скорее всего, она будет рожать. И этот роддом уже ее наблюдает в женской консультации с прицелом на последующие роды, и знает все особенности развития беременности. Но при желании она может поехать на роды и в любой другой роддом. Имеет такое право.
В каждом московском родильном доме есть реанимационные койки для новорожденных. Фактически каждый московский родильный дом - это тот самый перинатальный центр, о развитии которых много говорят. Но есть в Москве и перинатальные центры и уровня выше. Например, в 13-й больнице, в Филатовской больнице, в 70-й больнице и другие. В этом году должен быть введен в эксплуатацию один из крупнейших в Европе перинатальных центров в 67-й больнице на 450 коек. Также заложено строительство перинатального центра и уже ведутся строительно-монтажные работы в 4-м роддоме - подразделении 64-й больницы. Строится больница в "Коммунарке" - там тоже будет перинатальный центр. Постоянно инфраструктура родовспоможения обновляется и совершенствуется.
То есть в Москве происходит постоянное обновление инфраструктуры системы родовспоможения. Поэтому младенческая смертность продолжает все время снижаться. Если взять за ориентир 2010 год, то она снизилась почти на 32%.
Причем акушерские койки в Москве заняты только на 80%, и тем не менее, мы не планируем в ближайшее время ничего закрывать. Ремонтировать - да, закрывать - нет.
